Узкая дорожка венчура

Тенденции — инвестиции Венчурные инвестиции являются оптимальным механизмом финансирования компаний, имеющих значительный потенциал роста. В свое время на Западе интерес к нему подогревали два обстоятельства: венчурный механизм позволил финансировать принципиально новые идеи и разработки на начальных этапах реализации, и в некоторых случаях инвесторы получали доход, многократно превосходивший прибыльность традиционных инвестиций. По большому счету, в России этот механизм только набирает обороты. По данным Российской ассоциации прямого и венчурного инвестирования (РАВИ), в период с 1994-го по 1997 год в стране появилось свыше 30 венчурных фондов и фондов прямых инвестиций. Сейчас в России насчитывается около 80 венчурных фондов, эксперты оценивают аккумулированный венчурными фондами и фондами прямых инвестиций (private equity) объем капитала на конец 2006 года в сумму порядка $6 млрд. Классические венчурные фонды вели наиболее активную деятельность до 2000 года, после чего часть из них ушла из России или разорилась по причине краха интернет-пузыря (резкое падение котировок компаний hi-tech-сектора, преимущественно Интернет, которое спровоцировало обвал котировок и компаний традиционного сектора). Сегодня на российском рынке немного «чистых» венчурных фондов, которые финансируют компании на начальных стадиях развития. К ним можно отнести фонд «Русские технологии», созданный «Альфа Групп». В основном инвестициями в растущий бизнес занимаются фонды прямых (частных) инвестиций. Их цель — поддержание роста перспективных компаний на уровне выше среднерыночного с последующей перепродажей с премией. (К таким фондам, в частности, относится Marshall Capital Partners.) Иногда они формируют специализированные фонды, инвестирующие в определенные сегменты рынка или регионы мира, степень их риска обычно несколько выше. Эти отдельные фонды, private equity, занимающиеся инвестициями в hi-tech, зачастую подпадают под определение «венчур», хотя четкой формулировки этого понятия нет. Инвесторы не любят новичков Можно назвать несколько основных причин неразвитости венчурной индустрии в нашей стране. Прежде всего это слабый интерес частных и институциональных инвесторов. На рынке практически отсутствуют средства пенсионных и благотворительных фондов, страховых компаний и так называемого «неформального капитала» — средств от бизнес-ангелов. В США объем «неформальных» инвестиций превышает величину «формальных» средств. В России статистика по частным инвесторам только формируется. Председатель правления Национального содружества бизнес-ангелов России Александр Каширин оценивает объем их инвестиций только на посевной стадии в 0,5 млрд рублей. Трудностью является и привлечение частных инвесторов на длительный срок, например, в активно создаваемые в последние годы закрытые ПИФы особо рисковых (венчурных) инвестиций. Сегодня россияне предпочитают вкладывать на короткий по венчурным меркам срок — до трех лет. На полный же цикл — от посевной стадии до выхода может потребоваться до 10–12 лет. Если входить в компанию не в самом начале ее пути, а на стадии активного роста, то и в такой ситуации на получение средств зачастую можно рассчитывать лишь через четыре-шесть лет. Кроме того, за рубежом немалая часть средств поступает от крупных промышленных корпораций. Microsoft, Cisco, Google и другие «монстры» вкладывают средства в перспективные направления как напрямую, так и через свои дочерние фонды, а также стимулируют развитие отрасли в целом, поскольку имеют возможность покупать перспективные компании, «переплачивая» за них существенные суммы. С точки зрения Cisco выгоднее купить 10 потенциально перспективных технологий на этапе роста за $10 млн, чем дожидаться выхода компании, которая может захватить долю на одном из значимых для Cisco сегментов. Подобная ситуация в свою очередь стимулирует разработчиков, которые хорошо видят перед собой цель и потенциальные возможности по коммерциализации своих инноваций. Развитие венчурного бизнеса обычно ассоциируется с высокотехнологическими отраслями: компьютерами, телекоммуникациями, биотехнологиями, новыми материалами. В России же на данном этапе фондам прямых инвестиций (private equity) гораздо выгоднее и интереснее инвестировать не в hi-tech-стартапы, а уже в сформированный бизнес с оборотом в несколько десятков миллионов долларов. В качестве предпочитаемых отраслей при этом выступают торговля, сфера услуг, некоторые сегменты пищевой отрасли, строительство и медиа. Лишь в последнее время наметился рост интереса к сфере высоких технологий. В 2005 году, по данным РАВИ, лидерами по привлечению венчурных инвестиций среди отраслей экономики стали потребительский рынок и IT-отрасль, на которые пришлось более 50% всех вложенных средств. На наукоемкие сферы, такие как электроника, биотехнология, медицина и здравоохранение, пришлось меньше 10%. Препятствует развитию венчурного бизнеса и низкая информационная прозрачность российского рынка интеллектуальной собственности, что также приводит к значительным трудностям поиска реципиентов в высокотехнологическом секторе, где роль защиты интеллектуальной собственности выше, чем в традиционных отраслях. Сибирский антирекорд Сибирский федеральный округ венчурные капиталисты особенно не любят. По данным РАВИ, в последние годы на него приходится всего около 1% капитала — антирекорд среди других федеральных округов. По меркам венчурных капиталистов, в регионе очень мало действительно перспективных компаний. Среди них — лидер российского рынка мороженого компания «Инмарко», в которую инвестировала компания Norum, управляющая венчурным фондом ЕБРР. «Мы выбрали «Инмарко», потому что она была лидером на своем рынке, и мы верили в менеджерскую команду компании. Мы рады, что стали акционерами в «Инмарко«, сегодня это одна из лучших компаний в нашем портфеле», — говорит управляющий инвестиционными проектами компании Norum Альберто Моранди. Но большинство венчурных капиталистов «не добирается» до региона, да и самим компаниям из Сибири зачастую сложно выйти на федеральный уровень, даже при условии его потенциальной перспективности. Некоторые секторы экономики могут быть перспективными, признают инвесторы. «У нас были предварительные переговоры с сибирскими компаниями, но, к сожалению, мы пока не заключили ни одного договора, кроме «Инмарко«, — отмечает Альберто Моранди. — Я не анализировал детально возможности по инвестированию в конкретные компании пищевой индустрии Сибири, но я думаю, в регионе есть компании, на которые стоит обратить внимание венчурным инвесторам». Венчурное сито Препятствует развитию венчурной индустрии и недостаток достойных проектов. Из-за высокого риска невозврата средств принципы отбора компаний являются достаточно жесткими. Если не брать во внимание отраслевые предпочтения инвесторов, решающим критерием отбора проектов является способность компании к очень быстрому развитию. Поэтому инвесторы реагируют прежде всего на заманчивые финансовые показатели компаний. Обычно инвестор проявляет интерес, если прибыль на вложенный капитал обещает быть не менее 40–60% годовых, а рост объема продаж составляет от 50% в год. Стоит отметить, что требования по ожидаемой доходности постепенно снижаются с «увеличением» стадии, на которой находится проект. Если на этапе посева к рассмотрению принимаются проекты с доходностью от 100%, то на последующих стадиях эта планка понижается, достигая примерно 30% на последних этапах. Это связано с тем, что риски новых проектов всегда недооцениваются, а часть проектов становится убыточной, поэтому их первоначальный отбор идет с существенным «запасом» доходности. По данным РАВИ, средняя внутренняя норма доходности для российских проектов венчурных фондов находится на уровне 35%. Не менее важными факторами для венчурного инвестора являются оценка уровня профессионализма менеджеров проекта, их гибкость в отношении с инвестором. Всесторонне оценивается и сам проект: его уникальность, конкурентные преимущества, емкость рынка. Венчурные капиталисты сетуют на то, что соответствующих этим условиям проектов катастрофически не хватает. «Рассмотрение проектов, претендующих на финансирование из наших фондов, идет постоянно. К сожалению, чаще всего проекты представляют собой голую идею без какого-либо обоснования или оценки. В лучшем случае у проекта имеются какие-то первичные наработки, иногда образцы, — рассказывает руководитель проектного управления УК «Мономах« Даниил Жеребцов. — Проблема сегодня состоит не столько в отсутствии интереса инвесторов, сколько в нехватке качественных, проработанных проектов, способных реально претендовать на финансирование из венчурных фондов». Если авторы проекта хотят получить финансирование от бизнес-ангела, то они могут обратиться к состоятельному родственнику или знакомому (если таковые имеются) либо в одну из сетей, действующих сейчас в нашей стране, например, Национальное содружество бизнес-ангелов России. В последнем случае разработчикам также нужно тщательно подготовить презентацию проекта: составить адекватный бизнес-план, показать команду для реализации проекта, а также быть готовым к тому, что выбор объекта для инвестиций во многом будет обусловлен личными предпочтениями бизнес-ангела (отраслевыми или какими-либо еще). Кроме того, по данным компании «Евроконсалтинг», две трети бизнес-ангелов инвестируют в проекты, территориально расположенные недалеко от места их проживания, что негативно сказывается на шансах сибиряков: значительная доля бизнес-ангелов живет в столицах. Государство как соучастник Несмотря на то что венчурное инвестирование идет в гору неспешно, тревожным его состояние назвать нельзя. В последнее время государством и участниками рынка предпринимаются попытки, направленные на развитие инфраструктуры венчурного финансирования в России. К венчурным фондам, которые активно вкладывают средства в Россию в течение последнего десятилетия, в последние годы добавилось и государство. Отношения государства и бизнеса в сфере венчурного инвестирования развиваются на основе партнерства. В мае прошлого года были подведены итоги конкурса МЭРТ на управление шестью венчурными фондами, создаваемыми на основе государственно-частного партнерства. Условия конкурса предполагают, что по 25% капитала фондов составят средства из федерального и регионального бюджетов, еще 50% — частный капитал. Победителями на создание фондов в Сибири стали УК «Мономах» и УК «Тройка Диалог» (Томск и Красноярск), в управлении которых находится по 120 млн рублей. В обоих фондах сейчас идет подбор компаний для финансирования. В Красноярске проект, связанный с биополимерами, должен стартовать в течение ближайшей пары месяцев. Интерес для фонда представляют также проекты в области разработки альтернативных источников энергии и оборудования для обогащения руды, микроэлектроники, систем спутниковой связи, нанотехнологий и нефтехимии. В Томском фонде пока не говорят об отраслевых предпочтениях. «Инвестиции регионального венчурного фонда инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Томской области будут направлены в десяток-полтора компаний, об отраслевой принадлежности которых говорить пока рано. Одно можно сказать точно: слова «в научно-технической сфере« в названии фонда не являются пустой формальностью», — говорит Даниил Жеребцов. Большие надежды на расцвет венчурного инвестирования связаны с государственным фондом венчурных фондов «Российская венчурная компания» (РВК), созданным летом 2006 года. Он вкладывает средства в инновационный сектор через частные венчурные фонды, предоставляя им по 49% от их инвестиционных ресурсов. Победу на первом конкурсном отборе в мае одержали три компании: «ВТБ Управление активами» с фондом 3,06 млрд рублей, УК «Биопроцесс Кэпитал Партнерс» с фондом в 3 млрд рублей и «ФинансТраст» — 2 млрд рублей. Средства РВК обойдутся УК практически бесплатно — под 3% годовых. Об эффективности данных проектов говорить пока рано, но по объемам эти суммы являются рекордными для отечественной венчурной индустрии. Фонды, формируемые с участием капитала РВК, имеют важное отличие: не менее чем 80% средств фонда должны быть инвестированы в компании на ранней фазе. Под этими условиями подразумевается, что компания должна иметь ежегодный оборот не более 150 млн рублей на момент первого приобретения ее ценных бумаг. Это редкость в России — большинство инвесторов предпочитает работать с компанией на более поздних стадиях, когда перспективы ее развития менее туманны. Функционирование РВК приведет к тому, что шанс на развитие получат проекты, которые раньше даже не могли претендовать на деньги инвесторов. Результаты первого раунда инвестирования воодушевили чиновников: второй конкурс за следующие 5 млрд рублей может состояться уже в июле. Помимо государственного участия, управляющие компании в последние годы все активнее формируют ПИФы венчурных инвестиций самостоятельно. Повышенный интерес россиян к вложениям в паевые фонды, связанный как с впечатляющими показателями роста отечественного фондового рынка, так и с активной рекламной деятельностью управляющих компаний, привел к тому, что УК расширяют свои предложения в линейке ПИФов. «В управлении УК «Мономах» уже шесть закрытых ПИФов венчурных инвестиций. В мае этого года сформирован фонд «Золотая долина» с активами 4,5 млрд рублей. Количество фондов обусловлено их спецификой и задачами — у каждого свои особенности. Ряд фондов предназначен для инвестиций в определенные виды деятельности и даже конкретные проекты. Свои особенности имеют фонд-эндаумент и фонд, созданный в рамках программы частно-государственного венчурного партнерства. Линейка венчурных фондов УК «Мономах« и дальше может быть расширена», — говорит Даниил Жеребцов. Первоначально на фоне стабилизации фондового рынка УК предлагали долгосрочным инвесторам вложиться в фонды недвижимости, а с недавних пор — и в фонды, занимающиеся венчурным инвестированием. Подобные ПИФы были законодательно введены в августе 2002 года, но на конец 2005-го их насчитывалось лишь около десятка. К 2007 году число ПИФов стремительно возросло, достигнув, по данным Investfunds, трех десятков. В эти ПИФы привлечено около 18 млрд рублей. Еще шесть фондов находится в стадии формирования. На пути развития этого направления есть и барьеры, общие для сектора, — отсутствие достойных реципиентов и квалифицированных менеджеров инновационных проектов. По словам Даниила Жеребцова, «управление фондами не является проблемой — для этого в УК «Мономах« работают высококвалифицированные специалисты, а вот инновационные менеджеры — те, кто способен управлять бизнесом самих венчурных компаний, — действительно в дефиците. Процесс становления венчурной индустрии в России находится лишь в самом начале, поэтому нехватка управленческих кадров — объективная проблема». От нуля до тридцати Немалый вклад в развитие венчурной индустрии вносит и интенсивно развивающаяся в последнее время инновационная инфраструктура, включающая технопарки, бизнес-инкубаторы, инновационно-технологические центры, центры трансфера технологий и другие элементы. По данным управления инновационного развития и инфраструктуры Роснауки, в России действует более 100 технопарков и инновационно-технологических центров и около 50 центров трансфера технологий, причем на Сибирский федеральный округ приходится 12 технопарков и инновационно-технологических центров и 9 центров трансфера технологий — эти структуры способствуют продвижению разработок на рынок, являясь своеобразными посредниками между компанией и инвестором. По оценкам экспертов, инвестиции государства с использованием таких инструментов, как Российская венчурная компания, региональные венчурные фонды, особые экономические зоны, технопарки, центры трансфера технологий, в ближайшие пять лет могут составить порядка $15–20 млрд. Еще одной структурой венчурной отрасли является организуемая РАВИ Российская венчурная ярмарка, которая способствует привлечению инвесторов в проекты. К сожалению, сибирские компании не очень активно участвуют в ярмарке — их доля среди участников не превышает 5%. Чтобы подготовить компанию к финансированию, необходимо сначала сформировать команду ученых и бизнесменов вокруг одной перспективной идеи. За рубежом на этой стадии поддержку инноваторам часто оказывают бизнес-ангелы. В России же эффективную финансовую поддержку на посевной стадии оказывает Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (Фонд Бортника). Финансирование фонда осуществляется в размере 1,5% федерального бюджета на науку, в 2006 году эта сумма составила 1 млрд рублей. Фонд действует свыше 10 лет и ориентирован на помощь отечественным ученым в коммерциализации их разработок по нескольким программам. Программа «СТАРТ», созданная в 2003 году, поддерживает проекты на начальной стадии. Объем выделяемых средств по программе — до 4–5 млн рублей. На эти средства за три года компания должна с нуля раскрутиться до оборота в 20–30 млн рублей. Приоритет при отборе компаний — научная новизна проекта, хорошие возможности по будущей коммерциализации и наличие профессиональной команды менеджеров. Таким образом, претендовать на деньги Фонда (до 750 тыс. рублей безвозмездно) может практически любая команда, вооруженная перспективной идеей. За время существования программы финансирование получили 1674 проекта, из которых 202 представлены сибиряками. Для поддержки на последующих этапах используется программа «ТЕМП» («Технология — Малым Предприятиям»). Ее суть, как следует из названия, — финансовая помощь небольшим предприятиям в покупке критически важных для них, но дорогостоящих лицензий. Число проектов здесь меньше, чем в «СТАРТе», а к участникам предъявляются требования по минимальному объему выручки в размере 30 млн рублей. В последние годы Фонд реализует и несколько новых инициатив. Среди них — программа по отбору молодых специалистов, стремящихся реализовать себя в инновациях, через систему аккредитованных мероприятий: конкурсов молодых ученых, семинаров. В СФО в 2007 году их запланировано несколько десятков. Перспективы пятилетки В ближайшие годы венчурная индустрия будет аккумулировать все больше капитала. В принципе, уже сейчас эксперты признают, что привлекаемые средства удовлетворяют потребности экономики. «Возможно, объем текущего российского венчурного капитала является достаточным для данного уровня развития экономики», — полагает Альберто Моранди. В отрасль уже сейчас приходят большие деньги благодаря усилиям РВК, созданию венчурных ПИФов. О том, насколько эффективно использовались эти средства, можно будет судить через пять-семь лет, когда начнутся массовые выходы инвесторов из проектов. Тогда, отталкиваясь от конкретных историй успеха, можно будет говорить о том, принес ли венчурный бизнес инвесторам в России большие доходы или же большие разочарования. Если все пойдет по оптимистичному сценарию, то наконец-то можно будет ожидать перетока профессиональных менеджеров из других сфер в венчурные проекты. Стадии развития венчурного проекта Стадия Характеристика компании Сроки Инвестируемые суммы Посевная (seed) Продвижение идеи разработчиками, подготовка бизнес-плана, создание пробных образцов продукта. 3–12 месяцев до $ 100 тыс. Создание бизнеса (start-up) Создание компании, разработка и испытание нового продукта, маркетинговый анализ рынка. 6–24 месяца $ 0,5–3 млн Становление (early expansion) Расширение бизнеса, реклама продукции, создание сбытовой сети; совершенствование производства; улучшение конкурентной позиции. 2–5 лет $ 1–10 млн Рост бизнеса и созданий условий для последующего выхода из компании Укрепление бизнеса, существенное наращивание производства и рост оборотного капитала.Возможно, выход в прибыльность. Обычно отказывается от венчурных источников финансирования в пользу традиционных кредитов или мезанинного финансирования (использование комбинированных инструментов, объединяющих свойства долгового и долевого финансирования. Например, облигации с правом будущей конвертации в акции компании). 2–5 лет $ 10–100 млн Выход из бизнеса Создание рыночной стоимости бизнеса путем продажи стратегическому инвестору; менеджменту предприятия или путем размещения акций на бирже. около 1 года в зависимостиот способавыхода — до несколькихмлн долларов Источник: «» КОММЕНТАРИИ АЛЬБИНА НИККОНЕН, исполнительный директор Российской ассоциации прямого и венчурного инвестирования: — Сегодня, как и в предшествующие периоды, наибольшей популярностью у венчурных инвесторов пользуются IT-компании. 36% от всех вложенных средств приходится именно на этот сектор. Второе место занимают компании потребительского сектора: в 2005 году в такие компании было вложено $52 млн (или 21% от общей суммы инвестиций). По имеющимся у нас данным за 2006 год, кардинального изменения в предпочтениях ждать не приходится. Некоторые смещения интересов «проявятся» в ближайшие два года, в том числе и благодаря работе региональных фондов, создаваемых под эгидой МЭРТ. На Сибирский федеральный округ в 2004 году приходился 1% от всех вложенных средств. В 2005 году этот параметр составил 3,2%. Таким образом, сумма инвестиций в компании СФО в 2005 году возросла практически вдвое по сравнению с 2004-м: с $3,2 млн до $7,8 млн. Уже в 2005 году процентное соотношение российских и зарубежных средств сместилось в сторону увеличения российской составляющей. Частично это произошло из-за роста активности и численности ЗПИФВ. Доля привлеченных такими структурами средств в общем объеме невелика — около 3%, однако количество фондов в форме ЗПИФВ за 2005 год составило 35% от общего количества вновь созданных в том году фондов. И хотя российский капитал составляет лишь четверть от вновь поступивших на рынок в 2005 году, при сохранении наметившейся положительной тенденции поступления российских капиталов и в 2006-м можно будет говорить о развитии и становлении именно национальной венчурной индустрии. Кроме того, необходимо четко понимать, что создание региональных венчурных фондов, в том числе и в форме ЗПИФ, — это один из конкретных шагов по реализации инициативы государства в построении инновационной экономики России. Подобные инструменты широко использовались в различное время в западных странах и приносили положительные плоды. Подобная схема позволяет в рамках частно-государственного партнерства не только аккумулировать достаточное количество средств, но и направлять их на «прорывные» направления, в развитии которых заинтересованы и государство, и бизнес. При этом государство играет роль катализатора в развитии того или иного направления, что, естественно, будет способствовать изменению существующей ситуации, при которой перспективные технологические продукты остаются вне сферы интересов действующих инвесторов.

Comment section

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *